Что нужно человеку, чтобы он почувствовал себя счастливым? Ответ и очевиден, и совсем не очевиден. И всё и ничего, но вот что именно нужно, сколько и в какой момент? Судите сами.
Проза жизни – пришло время постричься, и я зашел в парикмахерскую. Небольшую, на первом этаже жилой десятиэтажки. Я регулярно в нее заглядываю по такому же поводу. Во-первых, совсем рядом, а во вторых, что мне очень нравится, в ней никогда не бывает очереди. Расположена она в давно знакомом, далеко не богатом и даже наоборот – «сермяжном» помещении на первом этаже, ощутимо попахивающем подвалом и котами. Сидящая за высоким барьером, практически невидимая мне женщина сказала грудным голосом, не высовываясь:
— Проходите в зал. По диагонали, ближнее к окну кресло. Присаживайтесь, мастер сейчас подойдет.
В «зале», площадью квадратов эдак в пятнадцать, расположились четыре стареньких кресла. В одном из них шла работа над имиджем довольно массивной дамы среднего возраста. В зеркале напротив указанного мне кресла я хорошо видел, как стройная девушка ловко насаживала на голову женщины что-то белое. Я разглядел бигуди с подложенными бумажками… С одной стороны, зачем-то хотелось понять, для чего там бумажки, а с другой — смотреть на это совсем не хотелось. Мне больше нравятся женщины с уже готовыми прическами на голове, а еще больше – просто, естественно и аккуратно расчесанные. Такое достает не просто до души, а… О чем это я?
Какая может быть мужская стрижка в моем, то есть в довольно солидном, стадии «уже далеко не мальчик», возрасте и при самом минимуме волос на голове? Бюджетно-минимальная, машинкой с насадкой №3, то есть почти до состояния максимального сходства с коленкой. Можно назвать и иной объект для сравнения, но не буду, потому что не очень это эстетично. Очень просто и очень удобно – никаких мучений с выбором фасона и с определением метода стрижки. Просто косят себе и косят машинкой то, что попадается. И ни тебе волнений, ни тебе впечатлений. Это, конечно, если машинка не тупая и не «кусается».
Так вот, машинка в тот раз кусалась и стремилась иногда то ли зарыться в мою голову, то ли отсечь уши и все иное, торчащее из нее. Это раздражало, правда не очень сильно, потому что сразу отвлекся. Молодая женщина-парикмахер набросила на меня сав… Нет, это называется «пеньюар», если я не ошибаюсь. Начало процесса было резким. Надавливая электрической машинкой, она стала буквально пахать мою голову. Спрашивается, чего там пахать-то – все равно, ничего нового там не вырастет! По пути она постоянно что-то роняла. То ножницы со столика, то расческу, то зарядник для машинки, то еще что-то, пока вообще, не уронила саму машинку, которой стригла. Мне стало немного весело от такой обстановки, но веселью этому не суждено было продолжаться долго. Пока я принюхивался, чтобы утвердиться в предполагаемой причине такого массового падения предметов, на голове моей началась зачистка посторонней растительности с бровей и прочих мест на лице, где волосы тоже растут, хотя это и совсем не естественно, на мой взгляд.
Внезапно комната осветилась ярким солнечным светом, который пробился, наконец ,через сплошные облака. Все заиграло яркими, сочными красками.
Собравшись было порадоваться этому факту от души, я поднял глаза и увидел в зеркале такое…
На моей, такой блестящей по случаю только что организованного отсутствия волос, появились обширные пятна отвратительного розового цвета. Мне показалось даже, что они были припухшие… Все во мне упало. Я был совершенно уверен в том, что еще пять-семь минут назад их там не было! Но сейчас я собственными глазами видел это уродство на голове… Первая мысль, возникшая в голове, гласила: «Вспахала все-таки!» Видя, как рука мастера легла на одно из пятен, я внутренне содрогнулся, представив себе, насколько ей противно этого касаться, если мне самому противно даже смотреть!
Через минуту – две все было закончено. Я встал и, чувствуя на себе неимоверный груз случившегося, буркнул дежурное «спасибо» и на ватных ногах траурно пошел к барьеру, за которым сидела администратор, она же и кассир.
Подходя, я хотел было спросить, сколько с меня причитается, но тут… Из-за барьера поднялась та, которая там сидела. Я никогда ее раньше не видел. Новенькая. Зрелище было совсем не из простых. Тревожно-всклокоченная прическа из антрацитно-черных волос, по размеру несколько больше самой головы, щедро и многоцветно раскрашенные, несколько выпученные глаза, но главное – губы… Темно-вишневого цвета, с сумасшедшим, неестественным блеском , но главное – надутые, словно автокамера из детства, накачанная для плавания…
Неимоверным усилием воли я заставил себя не менять траекторию своего движения, размер глаз и выражение лица.
— С вас двести рублей, — томно сказала она нежно-обволакивающим баском,.
Я понял, что следующим со мной должно произойти что-то такое, что разом прекратит либо мое существование на этом свете, либо еще что-то в этом духе. Именно в таком состоянии я и подошел к вешалке, аккуратно отворачиваясь от висящего на стене зеркала, взял куртку и, надевая ее, все-таки не выдержал и посмотрел на свое отражение.
Нормальная, лысая голова. С носом и ушами. Без каких-то конструктивных изъянов, повреждений и без этих отвратительных псориазно-экземных пятен. Я был настолько поражен их отсутствию, что даже чуточку расстроился на мгновение – «а где они, почему нет?!». Чтобы закрепить все это, я метнулся к двери в комнату с креслами.
Из окна сплошным потоком лучей било яркое предвесеннее солнце. На кресле, в котором несколько минут назад сидел я, восседала стригшая меня мастер, развернувшись лицом к женщине в бигуди. Но главное – половина ее лица была покрыта тем самым ужасным розовым пятном! Однако мне все уже стало понятно. Источником этого медицинского феномена была ярко-розовая штора из полупрозрачной ткани с довольно фривольно-выборным названием «органза», слегка надвинутая на окно.
Совершенно невозможно описать тот адреналин, ту сумасшедшую радость, те потрясающие эмоции, которые охватили меня! Это можно сравнить только с мощным орг… Впрочем, мы сейчас не об этом.
Примерно с час я был на седьмом небе, я любил всё и всех, я летал на крыльях, я… И так далее.
Однако теперь я точно знаю, что такое счастье! Недолгое, случайное, но счастье. Полное и абсолютное, однозначное и великое. Умный человек когда-то подсказал мне, что если цвет жизни приблизится к маренго, если станет тошно и скучно, если тяжкие мысли одолеют, если всё не клеится, то нужно лечь на пол в тишине, закрыть глаза и, раскинув руки, попытаться забыть обо всем на свете и вспомнить самые приятные и сильные ощущения, что довелось в жизни переживать. Вспоминая их, обязательно получишь такие же, что позволит перезарядиться сознанию. И я теперь точно знаю, как и чем буду перезаряжаться, когда совсем уж туго станет на душе!