Предисловие
Закончив читать последнюю страницу этой книги, я долго пытался понять чувства, овладевающие мной на протяжении тех нескольких дней, которые я провел наедине с рассказами еще не совсем старого капитана. Совсем не старого, исправил бы я название.
Совсем. А местами так совсем молодого, задорного, жизнерадостного и веселого. Ибо изложить обычную, казалось бы, биографию нашего современника, моряка, капитана таким простым, доступным, с хорошим чувством юмора языком может только человек молодой в душе и добрый сердцем. И доброта эта сквозит всюду: и там, где автор рассказывает смешные истории – а как же без них в море; и там, где повествование заставляет содрогаться от гнева и вопиющей несправедливости. Главы же, посвященные хирургической операции, поразительны по накалу искренности. Это страницы, где слёзы наворачиваются и комок к горлу подступает. Невольно напрашивается сравнение с фильмом Никиты Михалкова «Родня», где смешное и трагическое рядом и весь фильм в слезах.
Повествование насыщено реалиями 70-х и 80-х годов прошлого века, которые так легко узнаются и которые так дороги сердцу каждого моряка-дальневосточника. И в то же время это не ностальгия о прекрасном советском прошлом. Это- добротный кусок нашей общей недавней истории. Увиденной, пропущенной через свою судьбу неравнодушным человеком. В книге много интересной известной и малоизвестной информации. Например о кубинских воинах, выполнявших интернациональный долг в Африке и возвращающихся на родину на пассажирском лайнере «Федор Шаляпин». Рейсы к рыбакам и снабженческие рейсы…
Особое место в книге занимает история становления «Норфеса», у истоков которого автор стоял практически с самого начала.
В книге много действующих лиц, но почти ни одного имени. Герой – один автор, но, прочитав книгу, рука не поднимается бросить камень в его огород, обвинив в эгоцентризме. Так задумано, так написано и так прочтется.
Разумеется, книга не художественная, ибо повествует о реальной жизни реального человека- Виктора Федорова. Но от этого ее художественная ценность не пострадала. Да и рассказами назвать ее трудно. Это – жизнеописание, каких, быть может, много в нашей литературе, но это не затеряется.
Да, так вот, о чувствах. После книги остается хорошее послевкусье и чувства – добрые и светлые. Как в хорошем театре, где сюжет начинается, развивается,напряжение растет, а заканчивается всё хорошо. Одним словом – катарсис, очищение через сострадание и сопереживание. История-то ведь наша общая!
П.Осичанский,
Президент Дальневосточной ассоциации морских капитанов
От автора
В долгом рейсе, когда давно уже улеглись стояночные страсти и волнения, когда притупились и горечь расставания, и чувство облегчения от того, что стояночная суета закончилась, идёт нормальная, спокойная работа. Всё подчинено одному – судно должно идти, и всё должно работать как часы. Одним словом, должен быть полный морской порядок!
Что моряки вкладывают в эти слова? Очень простые и очень мудрые вещи.
Морской порядок заключается в том, что каждый винтик на судне, каждый сантиметр палуб и переборок, да и вообще, абсолютно всё на судне имеет своего хозяина, то есть человека, который отвечает за состояние этого кусочка судна и знает, как обращаться с доверенным ему участком. Каждый человек, по всем мыслимым и немыслимым ситуациям, которые могут случиться в море, точно знает, что ему делать. В результате, экипаж судна становится единым механизмом, работающим чётко и слаженно. Всё было бы вот так просто, если бы не одно НО…
Этим НО является тот неоспоримый факт, что все детали этого механизма – живые люди со своими характерами, достоинствами и недостатками, «взбрыками» и нюансами. Взаимоотношения людей в экипаже подчиняются неким законам существования небольшой группы в замкнутом пространстве, а законы эти – суровая штука. Давно уже известно, что после двух-трёх месяцев рейса у людей довольно сильно начинают проявляться искажения психики. Это – неизбежная дань замкнутому, ограниченному пространству
У всех это проявляется по-разному. Одни начинают стремиться к обществу, затевают какие-то турниры по домино, шахматам, теннису. Другие наоборот, скрываются в каюте, словно в раковине, и в одиночестве читают книги. Третьи объединяются в группы «по интересам». У кого-то это музыка, у кого-то – просто чаю хорошего заварить да поболтать о чём угодно, а поболтать моряки умеют! В долгих рейсах люди становятся очень чувствительными и даже сентиментальными, вот и случаются иногда такие исповеди друг перед другом, о каких на берегу даже и думать не приходится.
Дни и вечера на больших переходах между портами проходят абсолютно однообразно – вахта, кают-компания, кино и сон. Становится тоскливо, и иногда по вечерам, после ужина, даже капитан, этот отшельник на судне, вечно одинокий человек, несущий на своих плечах ответственность и за груз, и за само судно, и за каждого человека на нём, спускается в кают-компанию, где обычно уже находится несколько человек. Кто-то играет в шахматы или в домино, кто-то пытается подобрать одним пальцем какую-то мелодию на пианино. Как-то сама собой начинается беседа.
Кто-то что-то сказал, кто-то ответил, кто-то поддержал тему, и вот уже пошёл неспешный, спокойный разговор. Потихоньку подтягивается ещё народ, и все с удовольствием, попивая кофе или заваренный по-флотски крепкий чай, слушают рассказы-байки, а иногда и рассказы-исповеди бывалых моряков, да и сами не упускают возможности при случае поведать что-то своё.
В своё время я не был готов к таким исповедям, а сейчас почему-то почувствовал, что хочу рассказать вам то, чего не рассказывал ещё никому. Надеюсь на ваше снисхождение к стилю и форме изложения, потому что это первый мой опыт.
С уважением, Виктор Федоров