Судно весело бежало под парусами в тихих, спокойных водах. Далеко, на самом горизонте появлялись точки. Постепенно, с каждой минутой, они вырастали во встречные суда, которые быстро пробегали мимо и, превращаясь в точки, исчезали совсем за горизонтом. Дикки рассматривала их, удивляясь про себя, какие все они разные. Другие точки, появляясь, оставались на своих местах, и Дикки понимала, что эти суда — попутчики.
Она уже собиралась пойти вниз, чтобы взять в каюте краски, бумагу и порисовать немножко в тени, на палубе, когда вокруг нее началось что-то непонятное. Раздался топот ног – матросы выскакивали из дверей надстройки и бежали к мачтам, с ходу прыгая на веревочные трапы и ловко взбираясь по ним на реи.
Дикки уже много раз видела, как матросы разбегаются по реям и ставят или убирают паруса, но в этот раз все было не так. Она видела их обеспокоенные лица, и ей самой стало тревожно. Это ощущение усилил громкий звонок и голос старпома в динамиках «Всем немедленно укрыться в помещениях, задраить двери и иллюминаторы. К судну приближается смерч! Нахождение на открытых палубах опасно для жизни. Повторяю…».
-«Интересно, — подумала Дикки, — а как же тогда матросы на мачтах? Они что, так там и останутся? И вообще, что это такое – смерч? Какое странное и очень неприятное слово!»
Дикки посмотрела вокруг, у кого бы спросить, но никого кроме матросов на реях и на лебедках, тянущих толстые веревки, поднимающие паруса к реям, не было.
— Вот ты где! Ну как же так, девочка моя, ну почему не ушла до сих пор с палубы?! – услыхала она голос тети Вари, и тут же ее схватили за руку и бесцеремонно потащили к надстройке.
Дикки хотела было возмутиться и сказать, что ей больно, но не успела. За закрывшейся за ними дверью стало что-то происходить. Там что-то падало, тяжелый глухой шум усиливался все сильнее и сильнее. Судно сильно накренилось и не выравнивалось, как это бывало на качке.
«Общесудовая тревога! Всему экипажу срочно задраить все двери и иллюминаторы, надеть спасательные жилеты и собраться в столовой команды» — раздался спокойный голос старпома, но Дикки отметила про себя, что голос был каким-то другим, не таким как всегда.
— Идем скорее, беги впереди меня! – сказала тетя Варя и Дикки бросилась в каюту, чтобы достать из ящика под кроватью свой и тети Варин жилеты.
У всех собравшихся в столовой, были серьезные лица. Никто не шутил и не улыбался, как во время обычных учебных тревог. Все прислушивались к тому, что происходило снаружи. В иллюминаторы ничего не было видно, потому что они заливались потоками воды. В столовой потемнело и стало как в сумерках, когда солнце уже ушло, а ночь еще не началась. Судно сильно дрожало. Даже через задраенные иллюминаторы слышны были какие-то сильные удары.
Все прекратилось внезапно и как-то сразу. В столовой стало светло, и солнечные лучи осветили лица тех, кто пытался разглядеть в иллюминаторы, что там происходит.
«Отбой тревоги. Боцману определить повреждения на палубе и доложить!» — раздалось в динамике. Все заулыбались, начали вставать и выходить из столовой.
То, что Дикки увидела, поразило ее. На палубе валялись какие-то доски, обломки чего-то деревянного, кучи размотанных канатов, рваные куски брезента, разбитые бочки.
Передняя, мачта была сломана. Сама мачта исчезла, обломок ее высотой в пару метров как-то противоестественно торчал из палубы. На второй мачте была сломана одна рея. Она висела на толстых канатах. И вообще, с мачт свисали канаты и лохмотья, еще недавно бывшие парусами.
Самым ужасным, поразившим Дикки до глубины души, были полные боли и слез глаза Аквариуса. Он молча смотрел вверх, на то место, где была голубятня. Ее там не было. Не было и голубей. Дикки никогда раньше не видела, чтобы большие мужчины плакали, и это ее очень тронуло. Она должна была что-то с этим сделать, и она сделала. Дикки подошла к Аквариусу и, взяв его за руку, так же, молча, стала смотреть туда, вверх.
— Спасибо тебе, девочка, — сказал Аквариус.
— А может быть, они еще прилетят? – тихо сказала девочка.
— Может быть. Я очень надеюсь на это.
— И правильно! Все будет хорошо! – тоном Кокошкиной сказала она. Аквариус улыбнулся и, наклонившись, чмокнул Дикки в макушку.
— Ты славная девочка. Иди, тебя уже ждут!
Дикки оглянулась – это был Алекс. Он улыбнулся ей и показал рукой, чтобы она шла за ним. Они поднялись по трапу на шлюпочную палубу, и там девочка увидела, что одной шлюпки нет. Вместо нее болтались обрывки стальных тросов, на которых она висела.
— Ой, а куда шлюпка делать?
— А унесло ее.
— Как это унесло, — не поверила Дикки, — это же не какая-нибудь коробка картонная!
— Торнадо и не такое вытворяют!
— А что такое торнадо?
— Торнадо или большой смерч – это такой вихрь, который все крушит и стремится поднять и разрушить все на своем пути. Видела когда-нибудь, как ветер начинает крутить в жаркий ветреный день и поднимать пыль?
— Да, у бабушки летом было такое один раз. Он с меня ростом был.
— А ты представь, что это такой же вихрь, только ростом до облаков и силы огромной. Ему не то, что шлюпку, ему и дом, наверное, поднять под силу, да и корабль перевернуть.
— И людей? – спросила Дикки.
— Конечно. Бывает и людей, но у нас все было правильно сделано. Капитан со старпомом все сделали как надо, и в результате — все живы и здоровы, а повреждения отремонтируются. Зайдем в какой-нибудь порт, и там все исправим.
— Что это? – вдруг вскрикнула Дикки, указав на кучу мусора в углу, собранную ветром. Куча слабо шевелилась.
— Сейчас глянем, — сказал Алекс и подойдя к куче, присел. Убрав обрывок каната и кусок брезента, он присвистнул.
— Голубь! – радостно закричала Дикки, — Живой!
— Точно, живой, — сказал Алекс, осматривая голубя, — но он ранен. Беги скорее к Аквариусу, скажи ему о нашей находке. Он наверняка знает, что в таких случаях нужно делать.
Аквариус, запыхавшись, прибежал и, встав на колени, осторожно, дрожащими руками поднял голубя.
— Белочка, ты жива! – бормотал он со слезами на глазах, — Все будет хорошо. А крыло твое я вылечу. Будешь летать еще лучше, чем летала!
Только после этих слов Дикки обратила внимание на неестественно вывернутое крыло птицы.
— Я могу чем-нибудь помочь? – спросил подошедший судовой доктор, — Правда, я не умею лечить птиц.
— Да, док, можете, — сказал Архивариус, — я знаю, что нужно делать. Идемте.
— Можно я понесу Белочку? – робко спросила Дикки, страстно желающая хоть чем-нибудь помочь.
— Нет, девочка. Сейчас я сам ее понесу, но я обещаю — когда Белочка поправится, ты сама ее пустишь в первый полет! Договорились?
— Договорились, — ответила Дикки.
Через несколько часов матросы привели судно более или менее в порядок, и оно снова тронулось в путь. Как сказал Алекс, они идут в порт, где судно будет ремонтировать все, что было поломано.
— И голубятню? – спросила Дикки.
— И голубятню, – подтвердил Алекс, — раз голубь есть.
***
Двое суток они медленно шли и почти сразу после того, как «Дружный» встал на якорь в небольшой бухте с берегами, заросшими сплошной зеленой стеной, оттуда вынырнул небольшой катерок, а вернее – длинная лодка с мотором. Все мужчины в ней были очень смуглыми и какими-то совсем нереальными, сказочными, как показалось Дикки. На самом носу лодки сидел, весь в белом, мужчина невиданной красоты. Дикки даже приоткрыла рот, разглядывая его, не в силах оторваться. Тем временем, этот мужчина поднялся по трапу, где его встречали старпом и Алекс.
Высокий мужчина со сказочно красивой черной бородой, в аккуратной, заостренной спереди малиновой чалме на голове, широченных белых штанах, больших сандалиях на босу ногу и длинной, до колен, белой рубахе, подал руку старпому, а затем и Алексу. Дикки неприятно поразило то, что он постоянно мотал головой, не веря или не соглашаясь со всем тем, что ему говорит старпом. Алекс стоял рядом с ними и внимательно слушал обоих.
Внезапно, заметив ее, этот вредный, как определила Дикки, красавец широко улыбнулся.
— Найс ту мит ю, янг леди! — сказал он и, шагнув к девочке, подал черную руку
-«Ой…» — подумала про себя девочка, внезапно увидев, что ладонь и ногти на черной руке совсем светлые, даже розовые, но переборола страх и подала руку.
Индус что-то сказал, расплывшись в улыбке, и пошел вслед за старпомом.
— Поздоровался он с тобой и пообещал на экскурсию свозить, если молодая леди не будет против, — перевел Алекс.
— А она не будет против? – тут же спросила Дикки.
— Думаю, что не будет, — рассмеялся почему-то Алекс.
-А нас что, местный цирк ремонтировать будет? — спросила Дикки.
-Это почему ты так решила?
-Но ведь это же волшебник, я уже видела такого, когда мы с мамой ходили в цирк! Вот, только он там по-человечески говорил и был добрым, а этому все не нравится почему-то. Наверное, он злой волшебник, мы ему не нравимся, да? – заглядывая Алексу в глаза, выпалила Дикки.
— Нет, – рассмеялся Алекс, — Дикки, ты меня уморишь! Во-первых, никакой это не волшебник, а представитель судоремонтного завода, который поможет нам отремонтировать все повреждения. Во-вторых, совсем он не злой. Просто, судя по его одежде, он из Индии, а в этой стране такое вот качание головой означает то же самое, что наше кивание, когда мы хотим сказать «да».
— Это что же, получается, что когда он кивает «нет», это означает «да»?!
— Вот именно Дикки, именно так и получается.
— Чудеса! – воскликнула девочка.
— А Индия – это вообще, страна чудес, — сказал Алекс.
— А мы что, разве в Индии сейчас?
— Нет, Дикки, мы сейчас не в Индии. Мы в Таиланде, но Индия не очень далеко отсюда и индусов здесь, на побережье Индийского океана много живет.
— Интересно как!
— Ой, Дикки, ты совсем заговорила меня! – воскликнул Алекс, — Я же за переводчика должен быть, а сам отстал. Позже поговорим, хорошо?
— Хорошо, — серьезно сказал Дикки.
Долго они ходили по палубе, осматривая сломанные мачты и прочие повреждения. «Волшебник» все записывал в небольшую записную книжку, внимательно слушая всех и качая головой.
Потом они пошли к капитану, и вскоре тетя Варя забегала от камбуза к каюте капитана с тарелками.
Дикки стало скучно и она пошла в каюту за бумагой и красками. На корме никого не было, и она удобно устроилась на бухте швартовного каната в тени от распущенного для просушивания паруса, чтобы порисовать немного. Рисуя зеленые берега и голубую воду, девочка совсем незаметно для себя уснула.
Ей снился цирк. Рядом сидела мама. Девочка не видела ее, но чувствовала рукой тепло, исходящее от нее. Это была она. Дикки знала это точно. Ей стало так хорошо, что она захлопала в ладоши, но внезапно увидела, что никто больше не хлопает. Все стали оборачиваться на нее, укоризненно глядя и качая головами. Дикки хотела было прекратить хлопать, но увидела, что волшебник в белых одеждах, с чалмой на голове, который только что выпускал голубей из большой черной шляпы, остановился и, глядя на девочку, тоже стал качать головой.
— «Что же мне делать? – в отчаянии подумала девочка, — Хлопать дальше или прекратить? Но ведь Алекс сказал, что «нет» – это «да»! А волшебник вдруг рассмеялся громко и страшно.
— Правильно, девочка! «Нет» — это всегда «да»! За это я сейчас тебе сделаю экскурсию, вот только у молодой леди спрошу, что она думает об этом! — громовым голосом сказал волшебник и повернулся к молодой, ослепительно красивой женщине в блестящем платье, которая держала его шляпу и трость.
Зал подобрел, все заулыбались и стали еще громче хлопать ей, Дикки. Девочка хотела встать и поклониться, но вдруг проснулась и несколько мгновений не открывала глаза, пытаясь понять, где она. Кто-то рядом продолжал громко хлопать. Дикки, окончательно проснувшись, открыла глаза и увидела, что прямо перед ней, громко хлопая крыльями, на стальной релинг садится голубь.
-Ой, — радостно воскликнула девочка, — да ты же наш! Ты вернулся! Подожди минутку, я сейчас позову дядю Аквариуса! Ты только не улетай, хорошо?
Радость Аквариуса невозможно было описать! Взяв голубя в руки, он танцевал с ним по палубе, не помня себя от счастья. Дикки хлопала в ладоши и от души смеялась.
— Ну вот, теперь можно и голубятню восстанавливать, — раздался голос старпома.
— Можно? – тихо спросил Аквариус.
— Можно! – сказал старпом
— Можно-можно-можно! – весело закричала Дикки, хлопая в ладоши.
На следующий день жизнь на судне закипела. Утром к борту подошла большая лодка, в которой были рабочие — более десятка смуглых, улыбающихся людей в длинных серо-белых юбках и выцветших рубашках. Большинство из них были босы и лишь один, по важному виду которого можно было безошибочно определить старшего, был в больших, растоптанных сандалиях на босу ногу.
Работа закипела. Дикки с интересом наблюдала, как они быстро разбирали поломанные снасти. Особенно удивляло и даже завораживало девочку то, что все они, до единого, что-то громко говорили при этом, совсем не слушая друг друга. Собравшись в кружок, они долго кричали, одновременно показывая на сломанную рею, а потом, по команде старшего, взялись за канат и начали тянуть.
Дикки была просто ошеломлена невиданным действием. Держась за канат, они стали дружно, в такт кричать странное слово «Арря!» и рывками вытягивать рею. Подняв, они опустили ее на палубу, а затем поднесли к борту. Старший был уже в лодке и что-то кричал рабочим, показывая при этом жестами, что нужно опускать рею к нему на лодку. Вся бригада ответила дружным криком. Каждый кричал свое, отчаянно жестикулируя и, видимо, рассказывая, как это нужно делать. В конце концов, рея была приподнята и повисла над лодкой, поддерживаемая десятком смуглых рук.
-Арря! – вдруг громко закричал старший, и рея тут же полетела в лодку, едва не задев его. Он немедленно разразился криком, вызвав ответную волну крика рабочих. Потеряв интерес к ним, старший наклонился, отвязал от реи веревки и, подняв голову, посмотрел на рабочих, внимательно наблюдавших за ним.
— Арря! – громко крикнул он, и они с радостным гомоном вытянули веревки на борт.
— Ой, как все это странно, — тихо сказала Дикки подошедшему к ней Алексу.
— И что же тебе показалось странным?
— Тянуть-«арря», поднять-«арря», опустить – «арря», бросить – тоже «арря». Это что же за слово-то такое, а?
— А разве ты никогда не встречала таких слов в своем родном языке? – улыбнулся Алекс.
— Конечно же, нет. Таких и не бывает слов, чтобы все сразу обозначали!
— А вот и бывает! Спорим? – не успокаивался Алекс.
— Хорошо, спорим. – согласилась Дикки, — А на что?
— А на «желание». Кто выигрывает, тот говорит свое желание, а проигравший его выполняет. Идет?
— Любое — прилюбое?
— Конечно! Любое, если оно будет под силу, конечно, — засмеялся Алекс.
— Тогда идет, — сказала Дики и подала Алексу руку, — говори свое слово.
— А ты слыхала когда-нибудь такое: «давай!»
— Ну, конечно же, слыхала, — сказала Дикки и улыбнулась столь странному вопросу.
— Так вот, я настаиваю, что «давай» — это то же самое, что и «арря».
— Да-а? Разве такое же? Но ведь… — начала было девочка, но осеклась. Она вспомнила, что слыхала это слово множество раз в самых разных ситуациях.
— И это что, я проиграла, да? – тихо спросила Дикки, втайне надеясь, что он засмеется и скажет, что пошутил, и она все же права — нет такого слова.
— Да, девочка моя, — улыбаясь, сказал Алекс, — и я намерен немедленно использовать свое право предъявить тебе свое желание. Согласна?
— Согласна, — сказала Дикки, опустив глаза. Она не представляла себе, что может пожелать Алекс, но была уверена, что это будет нечто ужасно неприятное. Ну, например, весь день просидеть в каюте или промолчать весь день. Дикки стало очень жалко себя, и она подумала, что зря согласилась на этот спор.
— А чего пригорюнилась, а? – смеясь, спросил Алекс, но Дикки было совсем не весело. Как выяснилось, она не любила проигрывать.
— Ладно, — вдруг посерьезнел Алекс, — желаю сказать свое желание. Имею право – выиграл я! Итак, я хочу показать тебя крокодилам, а еще – слонам! А еще… Нет, это потом!
— Кому ты меня хочешь…? — расширившимися от изумления глазами Дикки смотрела на Алекса.
— Повторяю, — широко улыбаясь, сказал Алекс, — крокодилам и слонам. А ты что, против? Вот такое у меня желание сегодня появилось!
— А где они, слоны и крокодилы?
— На берегу, конечно, потому что на судне нашем таковых не замечалось, — засмеялся Алекс.
— А зачем меня им показывать? — никак не могла успокоиться Дикки.
— Так они же не видели за всю свою жизнь таких девочек, и им будет очень интересно взглянуть на тебя. Это тебе, наверное, посмотреть на них будет не интересно, ты же наверняка видела множество слонов и крокодилов в своей жизни, да?
— Я видела? – изумилась девочка, — И не видела я их совсем.
— А раз не видела, хочется посмотреть?
— Конечно, хочется!
— Тогда иди и собирайся!
— Ой, а тетя Варя отпустит?
— Отпустит, я с ней уже поговорил!
— Ур-ра! – закричала девочка.
— Кар-раул! – тут же ответила ей Ворошка, наблюдавшая за ними с реи.
Не прошло и десяти минут, как Дикки вновь появилась на палубе в новом, сшитом тетей Варей красивом голубом платье и яркой желтой кепке-бейсболке.
— Теперь ты точно не потеряешься, потому что твою кепку будет отовсюду хорошо видно, — сказал Алекс.
— А на чем мы поедем? – спросила Дикки.
— Минут через пять – десять за нами придет лодка, — сказал Алекс, взглянув на часы.
Дикки стала напряженно вглядываться в зеленый берег, откуда выныривали все лодки. И впрямь, вскоре оттуда появилась лодка и, быстро увеличиваясь, понеслась к судну.
На лодке не было никого кроме смуглого, худого человека в длинной клетчатой юбке и белой рубашке, сидящего на корме. С помощью длинного рычага он управлял лодкой, поворачивая странный мотор, прикрепленный прямо на борту. От мотора в воду шел длинный тонкий стальной вал. При приближении лодки к борту, мотор взревел, и лодка плавно затормозила, встав прямо под трапом.
— Идем? – сказал Алекс и взял Дикки за руку.
— Будьте осторожны, — сказала тетя Варя.
— Будем! – ответила Дикки. Она и не заметила, как Кокошкина подошла к трапу.
Дикки сто раз видела, как люди спускаются и поднимаются по трапу. С борта он казался таким надежным и прочным, а как только они стали спускаться по нему, вся его ажурная конструкция стала вздрагивать и покачиваться. Дикки крепче сжала руку Алекса, а второй держась за веревочный леер, стала спускаться, забыв обо всем на свете и думая только о том, как бы не упасть.
На конце трапа, в самом низу, была небольшая площадка, возле которой и стояла, а вернее, покачивалась лодка. Она была узкая, с рядом встроенных лавок поперек лодки. Алекс ловко спрыгнул, и Дикки не успела опомниться, как он подхватил ее своими сильными руками и поставил в лодку, рядом с собой. Индус показал жестом, что они должны сесть. Девочка села рядом с Алексом, и он приобнял ее. Теперь ей было спокойнее и не так страшно.
Улыбаясь, индус дернул за какой-то шнурок на двигателе и тот взревел. Лодка мягко, но довольно уверенно заскользила вдоль борта «Дружного», затем развернулась и стала разгоняться. Двигатель громко, но как-то ровно и спокойно показывал свою мощь, толкая лодку, словно она была легкой как перышко. Теплый ветер туго дул в лицо. Дикки рукой придерживала кепку, боясь, что ее унесет. Обернувшись, она увидела, что тетя Варя машет ей рукой с палубы, а с крыла мостика машет рукой Старпом.
— Нам машут, Алекс! – прокричала Дикки.
— Значит и нам нужно помахать им, — крикнул в ответ Алекс и, обернувшись, стал махать рукой.
— До свидания! – закричала Дикки и замахала рукой, — Мы вернемся, ждите нас!