Время бежало быстро. Алекс сказал, что через пару дней привезут все отремонтированное, и «Дружный» пойдет дальше. Куда – никто этого не знал. В экипаже поговаривали, что в Австралию, но точно это знал, видимо, лишь один капитан, а он только попыхивал своей трубкой, чуть кивал и еле заметно улыбался при встречах с Дикки. Девочка привыкла, что теперь они, то есть она сама, тетя Варя и Петр Сергееевич, часто встречались вместе. Он оказался довольно разговорчивым и очень интересным собеседником.
Все было прекрасно, однако девочку очень беспокоило одно обстоятельство. Когда они были по вечерам втроем, он был Петром Сергеевичем, и с ним можно было шутить и дурачиться. Когда же Петр Сергеевич днем появлялся на палубе в форме, он снова становился cтарпомом. При этом, он снова почти не замечал девочку, только вежливо кивая при встречах и обращаясь к ней на Вы. Дикки это очень сильно расстраивало. Ей так хотелось, чтобы cтарпом при всех обнял ее и, может быть, даже поцеловал в щечку. Ох, как бы она этим гордилась! И все бы с таким уважением перешептывались: «Сам старпом ее поцеловал!» Дикки готова была уже серьезно обидеться на него, но потом решила сначала рассказать об этом тете Варе.
— Нет, девочка моя, тебе ни в коем случае нельзя обижаться на Петра Сергеевича! – сказала тетя Варя, — Всегда нужно помнить, что работа- это и есть работа, и ни в коем случае нельзя смешивать работу с личными отношениями.
— Совсем-совсем никогда? – широко улыбаясь и подозревая, что тетя Варя шутит, удивленно спросила Дикки.
— Ни-ко-гда! — очень серьезно, делая ударение на каждом слоге, ответила Тетя Варя.
— А почему?
— А вот, давай представим, что у капитана, к примеру, есть старинный друг, боцман. Они с детства росли в одном дворе. Иногда, когда выдавался свободный вечерок, они пили чай у капитана в каюте и с удовольствием называли друг друга Санькой и Витькой. Как-то раз в море, после долгих дней непогоды, капитан определил место судна и понял, что корабль идет прямо на подводные рифы. Капитан немедленно приказал боцману убрать паруса и отдать якорь, а боцман при всех матросах вдруг ответил ему: «Да ладно тебе, Санька, чего ты там раскричался? Чего кипятишься? Пожар, что ли? Все же так хорошо! Вон, глянь — на небе ни облачка, вокруг синее море. Давай-ка, с нами лучше — мы тут чайку собрались попить!» Капитан стал доказывать, что боцман должен выполнить его приказание, что это очень нужно, потому что они в опасности. Когда боцман понял все, матросы наконец-то полезли на мачты, но время было упущено, и корабль разбился о подводные скалы. И что ты думаешь об этом?
— Это совсем неправильно, тетя Варя, — тихо ответила Дикки, — я теперь все-все поняла, и уже ни капельки не сержусь на Петра Сергеевича!
— Вот и славно, — засмеялась тетя Варя и прижала девочку к себе, — ты ж у меня умничка, все с полуслова понимаешь!
Дикки была в восторге от новой игры, которой научил ее Петр Сергеевич. Это были шахматы! Сначала Дикки путала, какие фигуры как ходят, но постепенно в ее головке все установилось на свои места, и она начала понимать, что произойдет после того или иного ее хода. Теперь она уже видела все поле сражения и тщательно выбирала свои ходы из нескольких возможных. Вместе с ней училась игре в шахматы и тетя Варя, но Дикки больше нравилось играть с Петром Сергеевичем, потому что он играл серьезно, а тетя Варя норовила сжульничать, то походив неправильно, то незаметно убрав фигуру с доски. Дикки на нее не обижалась, потому что понимала — это делалось шутя. Все смеялись, когда Дикки в очередной раз уличала тетю Варю. Больше всех смеялась сама тетя Варя.
Неделя пролетела незаметно, и к тому моменту, как все было отремонтировано и установлено, все уже знали, что «Дружный» пойдет в Сингапур. Говорили разное. Одни говорили, что для того, чтобы сменить часть экипажа, другие — чтобы сдаться Регистру.
Дикки не знала, кто такой Регистр и почему они должны ему сдаваться. Все объяснил Петр Сергеевич вечером, когда зашел в каюту к тете Варе, чтобы сказать, что через час «Дружный» будет сниматься с якоря.
— Петр Сергеевич, а почему мы должны сдаваться этому Регистру? Он что, такой страшный? – не выдержав, выпалила Дикки.
— Да нет, что ты! – широко улыбаясь, ответил он, — И совсем он не страшный, если на судне полный морской порядок! А потом, мы не сдаемся ему! Это просто так говорят, а на самом деле мы будем предъявлять судно для осмотра инспекторами Регистра. Это такая организация, которая следит за тем, чтобы все на судне было правильно и работало как надо! Вот, мы и предъявим им «Дружный», и по документам, которые нам выдаст Регистр, все будут знать, что судно наше полностью исправно и готово к любым рейсам.
— Ага, все понятно!
— Вот и славно! А теперь я желаю вам спокойной ночи, а сам пойду на мостик — скоро будем сниматься с якоря. Кого целовать первой?
— Меня! – немедленно сказала Дикки и подставила щеку.
***
В Сингапур входили рано утром. На горизонте, в том месте, где через какое-то время должно было подняться солнце, только-только посветлело. Дикки проснулась и долго лежала, открыв глаза, в темноте, прислушиваясь к звукам. Кто-то тяжело протопал по коридору и закашлялся.
— «Боцман, — подумала Дикки, вспомнив, как тетя Варя ругала его за это, — опять курит до завтрака!»
Стук двигателя стал тише и реже, и девочка поняла, что они подходят к порту. Лежать сил больше не было. Она легко спрыгнула с кровати, быстро сполоснула лицо и, накинув на себя шорты и маечку, вышла из каюты.
На палубе было светло почти как днем! Дикки ахнула от удивления, ведь то, что еще ночь, не вызывало сомнений – небо и море были еще черными. Вокруг были тысячи и тысячи огней! Белые, оранжевые, желтые, красные. Одни огни просто непрерывно светили, другие изредка подмигивали, третьи быстро моргали, и все они очень украшали общую картину, решила Дикки.
Приглядевшись, она поняла, что все это – большие и маленькие корабли, стоящие на якоре или идущие куда-то, а подмигивали маяки и буйки с огоньками. Один такой, с ярким, веселым зеленым огоньком проплывал мимо них. Он моргал как-то странно. Не горит, а потом два раза мигнет ярким светом и снова молчит. Дикки вдруг поняла, что это он здоровается с ней! Мигнет два раза — «при-вет» и ждет, что она ответит и, не дождавшись, снова здоровается.
-Привет! — громко сказала буйку Дикки.
— Привет! Чего так рано встала? Не спится? – раздалось сверху. Дикки вздрогнула от неожиданности и подняла голову. С крыла мостика свесился Петр Сергеевич.
— Ага! – улыбнувшись во весь рот, ответила ему Дикки, — Тут так красиво!
— Поднимайся сюда, на мостик.
— А можно?
— Можно. Только тихо, как мышка!
— Поняла, — тихо засмеялась девочка, — буду как мышка!
На мостике жужжали, тихо гудели приборы, слышались какие-то, сказанные вполголоса, команды. Девочка остановилась на крыле. Старпом вышел из рулевой рубки. В руках у него был стакан в красивом подстаканнике. На нем лежал большой бутерброд с маслом. Поставив стакан на деревянный планширь, а Дикки уже знала, что вот этот лакированный подоконник называется именно так, старпом поднял бинокль к глазам и стал что-то разглядывать впереди.
— Это чаёк, — не отрываясь от своего занятия, сказал он, — стань вот тут, в уголочке и притворись, что тебя здесь совсем нет, договорились?
— Ага, — тихо прыснув, Дикки прикрыла рот ладошкой, чтобы не засмеяться.
Ей показалось, что она никогда, за всю свою жизнь, не пила такой вкусный чай, да и простой бутерброд с маслом был просто восхитительным.
-«Надо будет спросить у тети Вари, что за чай и что за масло такие вкусные на мостике, — подумала Дикки, — наверное, это специально такие припасены в кладовых, только для капитанского мостика?»
Вглядываясь в море огней, Дикки вдруг поняла, что они стали другими – стена огней по курсу постепенно, по мере того, как стремительно шел рассвет и небо переставало быть черным, превращалась в город. Дикки никогда в своей жизни, даже на картинках не видела такого. Огромные, как бы нависающие стеной над водой, здания сверкали и переливались отражениями огней на зеркальных стенах, моргали яркими рекламными картинками, сменявшими одна другую.
— Буксир и лоцман идут к нам, — раздалось рядом.
— Боцман, поднимайте команду, идем на швартовку, — громко сказал Старпом.
— Понял, поднимаю, — прохрипело в его переносной радиостанции.
Дикки вглядывалась в стену огней, но увидела лоцманский катер и буксир только когда
они подошли уже совсем близко. Буксир, басовито рыча, подошел к «Дружному», ловко развернулся и как будто прилип к борту. Оттуда немедленно подали толстый швартовный конец. Лоцманский катер как-то мягко, совсем по-доброму урчал, тихо подкрадываясь с кормы. Его уже встречали матросы, повесив на борту веревочный шторм-трап.
На крыло вбежал худощавый человек с сумкой на ремне. Быстро сказав «Хай!», он скрылся в рубке. Оттуда сразу же полетели команды на английском языке и двигатель «Дружного» застучал веселее.
— Все, девочка моя, — сказал Старпом, выйдя на крыло, — теперь здесь уже нельзя находиться. Сейчас будем швартоваться.
— Все, убегаю уже! А чай и масло у вас такие вкусные! — ответила Дикки.
— Вот и славно, на здоровье! Беги!
— Опять с утра пораньше бегала где-то? – спросила тетя Варя, которая уже заканчивала приготовление завтрака для команды.
— Нет, тетя Варя, не где-то, а на мостике была! Там у них тако-ой вкусный чай и хлеб с маслом! Я никогда таких не пробовала!
— Все правильно, девочка моя, в гостях у хороших людей и черный сухарик сладок!
— Правда? – недоверчиво спросила Дикки.
— Ну, конечно же, правда! Ты же сама мне только что рассказала об этом, ведь чай, масло и хлеб я сама им готовлю и выдаю. Те же самые, что и всем.
— Эх, — вздохнула Дикки, выходя из камбуза, — а я-то думала…
***
У причала, кроме «Дружного», стояло еще одно судно. Оно было немножко больше и без таких красивых мачт, зато всевозможных антенн на нем было очень много. Называлось судно «Прилив».
— Это судно погоды, — сказал Алекс, незаметно подошедший к девочке.
— Как это, судно погоды? – удивилась Дикки, — оно что, погоду делает?
— Нет, Дикки, оно не делает погоду, оно делает множество всяких замеров, обрабатывает их и полученные данные отправляет по радио в гидрометеорологический центр. Таких судов в мире довольно много. Вот, на основании этих данных и составляют потом прогнозы погоды на день, не несколько дней, на месяцы и даже прогнозы климата в разных местах нашей планеты на годы!
— А зачем нужно знать такие прогнозы, — удивилась Дикки, — разве не достаточно знать погоду на день?
— Конечно же, нет! Земледельцам нужно знать длительный прогноз, чтобы определить, когда сажать в землю семена, а когда убирать урожай. Нефтяникам нужно знать, какой будет предстоящая зима, теплой или очень холодной, и не понадобится ли больше топлива для машин и для обогрева зданий. Если посмотреть повнимательнее, то окажется, что всем нужны долгосрочные прогнозы погоды.
— И нам с тетей Варей они тоже нужны?
— А как же! Вот, ты в школу собираешься пойти, и для этого тебе нужно быть хорошо одетой. Если вы с тетей Варей будете знать, какие осень и зима будут, то обязательно купите какие нужно сапожки и какое нужно пальто или шубку. Согласна?
— Согласна, вот только иногда по радио обещают солнышко, а идет дождь…
— Может быть, в будущем наука и техника достигнут такого уровня, что человек сможет не только точно предсказывать, но и управлять этими вихрями и погодой!
— Ох, скорее бы, — со вздохом сказала Дикки, — а то все так сложно…
— Так вот, ты и учись как следует в школе, а потом в институте, — засмеялся Алекс, — может быть, именно ты и придумаешь что-нибудь такое, что позволит управлять погодой!
— Да?
— А почему бы и нет? Ты – девочка умная, любознательная и вполне можешь стать ученой, правильно?
— Пр-равильно! Кр-расавица! – вдруг раздалось сверху.
— Видишь, даже Ворошка подтверждает мои слова! Осталось только претворить все это в жизнь!
— Я буду стараться, — сказала Дикки, — только пока не знаю, кем хочу стать. Может быть, поваром как тетя Варя, а может быть и капитаном! А что, разве девочки не могут стать капитаном?
— Думаю, что могут! — серьезно ответил Алекс, — Не каждая, а только самые умные, самые смелые, самые трудолюбивые, самые настойчивые и вообще, самые — самые! Я читал о том, что есть женщины-капитаны. Так что, главное – это твое желание и упорство, и тогда все для тебя будет возможно!
Дикки и Алекс долго стояли на палубе и молча наблюдали за тем, что происходило на причале. Девочка впервые, если не считать той ночи, когда она попала на «Дружный», смотрела на причал с судна. Матросы опустили парадный трап на причал и вооружали сетку под ним.
— Это чтобы никто не упал с трапа? – спросила Дикки, — Но ведь у трапа есть перила!
— Конечно, — ответил Алекс, — есть перила, которые называются поручнями, но мало ли, что может случиться. Например, несет человек что-то тяжелое, оступится и упадет. Вот, сеть под трапом и спасет его, не даст упасть между судном и причалом.
— Ну, вот все-все и про все на свете придумано на судне! А кто все это придумывает, а?
— Хороший вопрос, Дикки! Конечно, что-то придумывается людьми, которые отвечают за судно, но в основе всех правил все-таки лежат не эти придумки.
— А что?
— Жизнь, девочка, ее величество жизнь! Что-то случается и люди думают – почему, как это произошло и что нужно сделать для того, чтобы больше ни с кем такого не случилось. Так и рождаются различные правила.
— А, я поняла! На каждом судне записывают все случаи и всем, кто приходит на судно, рассказывают, что случилось и чтобы они так не делали!
— Нет, Дикки, не совсем так! Если бы было так, то на каждом судне кто-то должен был бы упасть, вывихнуть ногу, удариться обо что-то и так далее, но разве это правильно? Вот поэтому-то все случаи, на каком бы судне и когда бы они ни происходили, записывались и потом были написаны правила, в которых сказано было, что и как правильно делать и чего нельзя делать, чтобы таких случаев не было.
— Моряки такие умные! Все-все придумали!- восхищенно сказала Дикки.
— Ты права, Дикки, моряки – умные люди, но чем же хуже люди, живущие на берегу? Ты думаешь, что на берегу нет таких правил? Есть они, еще как есть! Наверное, нет на свете такой работы, для которой не были бы написаны правила, рассказывающие о том, как делать именно эту работу правильно и безопасно!
— Ни одной — ни одной, даже самой малюсенькой?!- изумилась девочка.
— Ни одной!
— И что, для художников тоже придумали такие правила? – хитро улыбнувшись, спросила девочка.
— А как же! Еще как придумали! Художники работают с красками, растворителями, а большинство из растворителей не только в рот не должны попадать, но даже и вдыхать их опасно — можно отравиться! Вот, в правилах и сказано, что художник всегда должен работать в проветриваемом помещении!
— И для повара есть правила? – спросила девочка, но Алекс не успел ответить.
— Есть, есть, моя хорошая! – сказала тетя Варя, незаметно подошедшая к ним, — Их столько много, что все и не выучить за один раз! Ты же видела, сколько у меня на камбузе всяких механизмов, печей, ножей и прочего-прочего? И вот, по работе со всем этим хозяйством есть свои инструкции, правила!
— И их все-все нужно знать?!
— Обязательно! Все, до единой! Если бы я, например, не знала, как работать с мясорубкой, я могла бы пораниться, засунув куда-нибудь палец, например!
— Ой, как все… Это же сколько нужно знать всего! Я, наверное, не смогу…
— Сможешь, конечно же, сможешь! – засмеялась тетя Варя, — У тебя умная головка и крепкая память. Если будешь прилежно учиться, то всему на свете сможешь научиться! Мне ой, как тяжко давалось, а ведь смогла!
— Это кто же к нам такой идет? — неожиданно сказал Алекс.
По причалу шел высоченный, худой мужчина с большой клетчатой дорожной сумкой в руке. Ноги его были такие длинные и походка такая необычная, что казалось, что он не шагает, а просто выбрасывает их вперед по очереди, а остальное тело просто плывет над ними. Однако же, главной деталью внешности этого странного человека были усы. Пышные и длинные, они были немножко чужими на его лице, топорщась в стороны и придавая человеку удивительно смешной вид.
— Ничего себе! – засмеялась Дикки, — «Дядя Степа» какой-то!
— Не смейся, — сказала тетя Варя, с трудом сдерживая улыбку, — смеяться над человеческими недостатками неприлично.
— А разве это недостаток? — удивился Алекс, — Я всегда мечтал быть очень высоким и, возможно, усато-бородатым, но не получилось!
— Да ты и так нормальный, — улыбнулась Кокошкина, — зачем тебе еще выше рост, да усы?
— А просто так! Все бы смотрели и удивлялись!
«Дядя Степа», тем временем, подошел к трапу и стал подниматься по нему.
— Здравствуйте, — сказал он вахтенному матросу густым басом, подавая руку, — я хотел бы встретиться со старшим помощником.
— Как ему доложить? – спросил матрос.
— Скажите, что прибыл повар.
Услыхав это, тетя Варя охнула, сорвалась с места и убежала в надстройку.
— Вот это да — а! – только и нашлась, что сказать Дикки.
— Забавно! — улыбаясь во весь рот, сказал Алекс.