Интересное это занятие – перевод с одного языка на другой. Казалось бы, есть слова, есть их перевод. Берешь словарь и – вперед, меняй одни слова на другие. Что еще надо? Ан, нет! Не все переводится вот так, запросто! Попробуйте, например, перевести «Notre-Dame De Paris». Всякий скажет, что перевод звучит как «Собор Парижской Богоматери», и это будет неправильным ответом. Это – толкование, а перевод звучит как «Наша Дама из Парижа». Возникают иные ассоциации, не правда ли? А попробуйте перевести на французский, к примеру, слова русской песни «Ах, вы сени, мои сени». Это будет звучать как «Вестибюль ты мой, вестибюль», наверное. Правильно? Наверное да, но ни один русский не примет такой перевод. Подобным примерам нет числа. Получается, что знание значения слов – это еще не знание языка.
Существует такое понятие, как «свободное владение языком». Что это, как не фикция, если человек не вырос в стране этого языка, не знает ее истории, культуры, реалий? Да и разве мы сами, живя в стране с исконно русским языком, можем считать себя абсолютно знающими свой язык? Достаточно вспомнить о научных, медицинских и технических темах, которые в принципе недоступны пониманию простых смертных. Впрочем, о чем это я? Вернемся же к нашему рассказу.
«Я – великий переводчик». Да, именно так ощущал себя Александр, поскольку целый год отучился французскому языку в Санкт-Петербурге, бывшем тогда еще Ленинградом. Учился настолько интенсивно и серьезно, что к окончанию курса стал понимать, что знает французскую грамматику лучше, чем родную, и тем более, английскую, которую изучал и в школе, и в морском училище. Теперь, когда курсы ушли в прошлое, он оказался в состоянии застоявшегося коня, бьющего копытами. Ах, как же ему хотелось попасть во франкоязычную страну, погрузиться в так нравившийся ему язык, почувствовать себя сильным пловцом в волнах свободного общения на нем. Было бы очень жалко из-за отсутствия практики потерять приобретенные столь большим трудом знания.
Жизнь охлаждала эти горячие приливы энтузиазма, поскольку попасть на работу в Лаос, Камбоджу или другую франкоязычную страну поблизости можно было только по блату, через «волосатую руку», каковой у Александра не нашлось в тот момент.
Проникшись этим его желанием, работавший в управлении пароходства однокашник сделал небольшое протеже Александру в Торгово-промышленной палате. Там, в Бюро переводов, делались официальные переводы текстов и документов на разных языках.
— Молодой человек, — встретила начальница, — меня зовут Анна Ивановна. Мне вас рекомендовали как специалиста. Каким языком владеете?
— Французским.
— В какой теме?
— Если текст на французском, то тема не имеет значения, — с удивлением ответил Александр.
— Очень хорошо. Мы сделаем так, — спокойно сказала она, — я вам сейчас дам маленькую брошюрку. Вы ее переведете, затем перевод посмотрит владеющий русским языком француз, а после него — специалист по теме. После этого мы с вами продолжим сегодняшний разговор. Согласны?
— Да, конечно, — ответил Александр и заглянул в брошюрку. Все до боли знакомо – глаголы, предлоги… Прикинул объем – часа на три работы.
Дома с удовольствием открыл брошюру и зарядил в пишущую машинку «Оптима» чистый лист бумаги. Да, это было именно так. О компьютерах тогда знали только то, что они существуют и занимают объемы целыми этажами. Итак, слева брошюра и большущий франко-русский словарь, справа – большая чашка со свежезаваренным чаем. Что еще нужно для приятной работы? Только вперед!
Через час Александр понял, что не только брошюру не в состоянии перевести, но даже и в своем переводе ее названия не уверен. В брошюре было такое, что даже на русском языке не то, что понять, а и произнести проблематично без нескольких репетиций. О значении терминов и говорить не приходилось. Какая-то химия, биология, совершенно заумные процессы… Потом, через годы, Александру не раз довелось видеть такие тексты — написанные на русском языке медицинские трактаты, понимание текстов которых для нормальных землян абсолютно недоступно.
— Ну что, уже перевели? – ясными, даже немного наивными глазами Анна Ивановна смотрела на Александра, когда через трое суток титанических, но тщетных усилий он протянул ей рукопись.
— Вы знаете…
— Так все же, — перебила она, широко улыбаясь, — какая у вас тематика?
— Морская. А еще – гидрография, картография, метеорология.
— Вот с этого мы и начнем.
И пошла работа. Темы знакомые, морские. Почему-то больше всего доставалось переводить тексты по метеорологии. Тайфуны, циклоны, антициклоны. В них Александр был, словно рыба в воде.
— Знаете, Александр, — сказала как-то Анна Ивановна, пригласив Александра в свой кабинет, — должна вам сказать, что вы – самый сильный переводчик у нас в Бюро.
Мгновенный прилив свежей крови, адреналина и еще чего-то, тонизирующего, буквально затопил Александра волной бурной радости.
— Спасибо, Анна Ивановна!
— Да что вы, не за что! Я просто констатировала факт. У меня есть особое задание для вас.
— Да, я готов, — немедленно ответил окрыленный Александр, готовый к невиданным переводческим подвигам.
— Спасибо. Я бы хотела, чтобы вы перенесли вот эту гору книг и рукописей в соседний кабинет. Там сделаны новые стеллажи для них.
Как говорится, ни добавить, ни убавить.
Вскоре Александр вернулся в пароходство и снова пошел в море, оставив на берегу чуточку юношеской мечты и эмоциональности. Хорошо это или плохо? А то, что юноши становятся мужчинами, хорошо ли это? Конечно, это очень хорошо! А как же иначе?